Чёрный человек...обрыв

- Рекомендую вернуться, - снова вмешался Джордж; его мысленный "голос" сталпочему-то по-детски тонким, как писк.

- Заткнись! Я разнесу эту "мембрану" на куски, но пройду ее насквозь!

Еще несколько минут истекли в борьбе с изменившимся пространством и бунтующими чувствами. Искаженные, причудливые, необычные ощущения сбивали с толку, расщепляли "я" Шаламова, заставляли его напрягать все силы, чтобы хоть как-то ориентироваться внутри сошедшего с ума пространства. Не помогали ни приборы скафандра, ни транквилизаторы, ни аптечки, ни новые "нечеловеческие" способности. И снова человеку пришел на помощь дремлющий в нем "черный человек".

Шаламов почувствовал знакомую боль во всем теле, эта боль стянулась в одну точку в голове и лопнула с отчетливым хлопком. Световая феерия вокруг потускнела, извивающиеся стены перестали дергаться, танцующие тени застыли, хотя весь пейзаж продолжал вздрагивать и шататься, будто был вылеплен из единого куска желе или кто-то бил Шаламова по затылку. Пришло странное холодное успокоение, как бы поднявшись от ног до головы, вернулась небывалая ранее острота зрения.
Шаламов понял, что висит над краем обрыва, за которым распахивается колоссальный провал неизвестных размеров, заполненный пульсирующим мраком. В этом мраке плыли вереницы огней в форме спиралей, туманных облаков и звезд, мелькали жуткие тени, вспыхивали зарницы, взрывались хрустально-прозрачные шары, истекая струями искр, перемещались и разбегались огромные объемы не видимой, а ощущаемой материи... Это был иной мир, иная вселенная,
и Шаламов все смотрел, смотрел, смотрел, завороженный, пока внутри не раздался знакомый "астматический шепот":

- Ты очень сильный, но и твои силы кончаются. Обрыв - это предел трансцендентности трехмерного континуума, за ним - иной вакуум, иные формы материи. Возвращайся, ты и так прошел путь, недоступный никому из людей. Когда-то эта линия - "серая дыра", как вы ее называете, или "суперструна" - была совершенно прозрачной, а теперь она почти заросла и превратилась в мембрану. Возвращайся.

- Нет! - решительно возразил Шаламов, собираясь "шагнуть с обрыва", понимая, что это вовсе не обрыв, а его представление об этом месте, отражение неизведанных пространств, ограниченных человеческими чувствами. - Я не прошел всего, чего хотел, и остановить меня ты не сможешь, кто бы ты ни был.

- Тогда посмотри налево.

Шаламов невольно повернул голову и увидел слева от себя, совсем недалеко, неподвижную глыбу маатанина, "застрявшую" в нагромождении камней. Мгновение смотрел на нее, не веря глазам, но что-то лопнуло внутри с тонким стеклянным звоном, и на нервную систему спасателя обрушился штормовой прибой расстроенных чувств, ломая волю, умение трезво мыслить и правильно оценивать происходящее.

Шаламов сопротивлялся психологическому давлению извне самозабвенно и яростно, но уже через минуту понял, что "астматик", внушавший неизбежность отступления, прав и что еще немного - и спасатель сойдет с ума! И, хотя вся его натура восставала против совета неизвестного советчика-благодетеля, надо было отступать, спасать маатанина и себя. Шаламов был уверен, что перед ним тот самый "черный человек", за которым он гнался с Маата.

- Но я вернусь! - пригрозил Даниил неизвестно кому.

Он не помнил, как пробирался по "живым" туннелям "мембраны", поднимаясь из преисподней наверх, сквозь бесшумный ураган пси-излучения, выворачивающий наизнанку все чувства до глубин души, но позволил себе потерять сознание, лишь когда убедился, что миновал опасную зону, грозившую полным распадом личности. Бросив взгляд на тушу маатанина, следующую в кильватере на тонком реп-шнуре, Шаламов улыбнулся, удовлетворенный, и рухнул в грохочущую багровую пропасть беспамятства.