Василий Головачёв. Бой не вечен!. Обряд кресения

На опушке леса за хатами горел костер, и Кругов с удивлением увидел стоявших группкой людей, в основном женщин. Их было десятка полтора, молодых, постарше и совсем старых, но ни на одном лице Егор не заметил ни уныния, ни скорби, ни грусти. Лица женщин были веселы и будто светились в сумерках, озаренные всполохами костра. Они разговаривали, смеялись, что-то напевали, словно пришли на спевку, а не на обряд кресения , и Крутов невольно оглянулся на приотставшего Георгия.

- Они... поют?

- Кресение - эго очищение огнем и духовным пением , - ответил тот, понимая чувства приятеля.

- Но они... смеются!

- А почему они должны плакать? Кто-то верно заметил: печаль есть форма зла.Они пришли очистить душу Лизы от печати Сатаны, в д о х н у т ь в нее жизнь иуверены, что справятся с этим.

Кругов взял жену под руку и подвел к костру. Смех в кружке женщин стих, всеповернулись в их сторону.Потом вперед вышла баба Евдокия в старинном русском наряде, взяла Елизавету заруку и повела за собой, жестом приказывая Егору оставаться на месте. Круговшагнул было за ней, но почувствовал на плече руку Георгия, остановился.

- Немешай им, - сказал Георгий- - Кресение - это использование энергии богиниРады, то есть "чисто женской" энергии. Мужики в этом процессе лишние.

Девушкиподбежали к костру, разобрали горящие ветки и начали поджигать заранеезаготовленное круговым валиком сено.Вскоре образовалось огненное кольцо с костром в центре, вокруг котороговыстроились женщины постарше. Баба Евдокия что-то спросила у Лизы, проверила,висит ли у нее на шее оберег Марии, и повела ее вокруг костра, обмахивая соспины руками, как крыльями. Потом все женщины взялись за руки, в том числе иЛиза, и запели какую-то народную песню, не веселую и не печальную - с т р а н н у ю.Костер вспыхнул ярче, хотя никто веток в него не подбрасывал.И еще интересную деталь подметил зачарованный действом Кругов: запылавшеесено, образовавшее кольцо вокруг центрального костра, должно было прогореть впервые же секунды, но не сгорало! Будто кто-то поддувал в него снизу горючийгаз.

Пение , однако, поначалу не заладилось. Возможно, потому, что женщиныдавно не пели вместе. Но бабки тут же как-то перестроились, подогнали своиголоса под молодых, распелись, и для Крутова, никогда раньше не участвовавшегов обряде кресения , произошло маленькое чудо.Впервые за все свои сорок лет он у с л ы ш а л, как поют не на два, не на три- а на пятнадцать голосов!

Слова песни были совсем простые, обыденные,неброские: "Вокруг нашего двора каменна гора, железна , стена, огненна река,широка и глубока... Мати Богородица, не смотри свысока, укрой и огради-ка..."- но Крутова внезапно продрала дрожь и сердце дало сбой.

Затем произошло второе чудо.Голоса певиц начали сливаться, как бы растворяться в общей мелодии, лишь голосЕлизаветы несколько дисгармонировал на фоне их общего звучания, пока не вошелв мелодию и он, словно впрыгнул внутрь совмещенных голосов и слился с ними. Итут же произошел переход пения в и н о е качество, общее звучание-голос-песняразлилось вокруг костра объемным прозрачным колоколом.Мало того, звуки пения странным образом совместились с пляшущими языкамипламени костра и образовали некое светомузыкальное самостоятельно поющеепространство.

Крутова начала трясти мелкая дрожь, в глазах все поплыло, будтоони наполнились слезами. Очертания изб, деревьев, людей начали искажаться,лица женщин изменились, стали прозрачными, необычно красивыми, притягивающимивзор.Тьма вокруг огненного кольца, внутри которого водили хоровод и пели женщины,стала кромешной, перестали быть видны не только деревья, но и небо созвездами. Какие-то важные воспоминания всплыли из памяти, пугающе непривычныеи как бы не с в о и, хотя Егор осознавал, что это - воспоминания его прошлыхжизней, и он вдруг заметил, что боится смотреть на певиц и в особенности наЛизу, лицо которой налилось изнутри мягким нежным розовым свечением.И еще одну важную особенность происходящего понял Егор: духовное пение - нетолько сопровождение обряда, но и воздействие! Один из древних магическихинструментов, используемых предками.

Песня закончилась, но тут же началасьдругая, затем третья, эффект воздействия на слушателей не прекращался, идлилась вся эта фантасмагория - костры продолжали гореть как ни в чем небывало! - больше двух часов (как выяснилось потом), хотя Крутов совершенно неощущал течения времени.

Затем ему показали третье чудо, от которого у него занялся дух, и он едвасдержал себя, чтобы не броситься Лизе на помощь.

Баба Евдокия внезапноповернула Елизавету лицом к костру и... прошла вместе с ней через пламя!В тот же миг из костра вымахнула в небо гигантская черная тень, пениеоборвалось, огненное кольцо вокруг хоровода погасло, а Крутов испытал нечтовроде удара током, после чего его состояние стало возвращаться к исходному:предметы вокруг перестали искажаться, плыть, вернулись звезды, темнотарасступилась, послышались птичьи голоса, шум леса...

Женский хоровод распался,раздался смех, восклицания, веселый говорок. Баба Евдокия вышла из кругасгрудившихся вокруг Елизаветы женщин, кивнула Крутову:

- Забирай своюберегиню, воин, да не обижай. Очистилась она.

- Я-то не обижу... - пробормоталЕгор.

- Приголубь ее, все образуется.

Евдокия кивнула, позвала Степаниду, истарухи направились к лесу. За ними потянулись бабки и молодицы, у костраостались только совсем юные девушки и Елизавета.

Кругов растерянно оглянулся,но Георгия рядом не оказалось.Так и осталось непонятным, зачем он сюда приходил, то ли просто посмотреть наобряд, то ли охранял хутор со своими "телохранителями"-волками.

Елизаветанаконец перестала разговаривать с молодыми участницами обряда кресения иоглянулась на переминавшегося с ноги на ногу Егора. Несколько мгновений онисмотрели друг на друга как сквозь толстую прозрачную стену, и Кругов вдругподумал, что, если жена отвернется, он умрет!

Но она не отвернулась.Лишь слабая грустная улыбка понимания мелькнула в ее глазах, а потом Лизашагнула к нему, и Егор бросился к ней, опустился на колени и прижалсязапылавшим лицом к ее ногам...